Прижизненное донорство – это не жертва» — ведущий хирург МОНИКИ Ян Мойсюк

 

Как решить проблему нехватки органов, и каким образом пациенты могут сами себе помочь, РИАМО рассказал заслуженный врач РФ и хирург МОНИКИ Ян Мойсюк.

Сегодня невозможно сказать точно, сколько людей умирает в России по причине нехватки донорских органов. Такая статистика попросту не ведется. В стране нет единого листа ожидания, в который были бы включены все нуждающиеся. Однако проблема очевидна – многие пациенты так и не дожидаются жизненно необходимой пересадки. В Московском областном научно-исследовательском клиническом институте (МОНИКИ) им. Владимирского стараются в корне переломить ситуацию: в 2016 году здесь стартовали программы трансплантации печени и прижизненного донорства почки. Как решить проблему нехватки органов, и каким образом пациенты могут сами себе помочь, РИАМО рассказал д. м. н., профессор, заслуженный врач РФ и ведущий хирург МОНИКИ Ян Мойсюк.

 Первые пересадки печени

По данным регистра Российского трансплантологического общества, в 2015 году в листах ожидания на пересадку донорских органов стояло около 5 800 россиян. При этом, по словам руководителя Федерального научного центра трансплантологии и искусственных органов им. Шумакова Сергея Готье, приведенным на сайте организации, до плановой операции по пересадке печени или сердца не доживает каждый десятый пациент.

 

Причин такой печальной статистики несколько. Одна из них – отсутствие самодостаточности регионов, то есть большинство регионов РФ не располагают центрами, где делают операции по трансплантации. На конец 2015 года в 85 субъектах РФ функционировало всего 36 центров по трансплантации почки, 17 – по трансплантации печени и 10 – по пересадке сердца.

Даже в Московской области до недавнего времени проводились лишь операции по пересадке почки. Ситуация изменилась после прихода в 2016 году в МОНИКИ Яна Геннадиевича Мойсюка, который до этого с 1990 г. бессменно руководил ведущим в стране отделением трансплантации почки и печени в ФНЦ им. Шумакова.

С начала 2016 года администрацией и коллективом МОНИКИ была проделана огромная работа по запуску программы пересадки печени от посмертного донора. Трансплантация печени – это вопрос не только высокотехнологичной хирургии.

«Такая операция – это мультизадача, в процесс ее решения вовлечены очень многие: хирурги, анестезиологи, реаниматологи, терапевты, донорская служба и многие другие подразделения института. На первом этапе, я считаю, задача в институте решена. В октябре были выполнены первые трансплантации печени, которые прошли благополучно и без осложнений. Оба пациента, жители Подмосковья, уже выписаны и чувствуют себя хорошо», – рассказал Мойсюк.

Важно отметить, что деятельность донорской службы Московской области максимально направлена на помощь жителям региона и может обеспечить более 30 нуждающихся в пересадке печени.

«Теперь, после запуска программы по пересадке печени на базе МОНИКИ, может произойти постепенное и закономерное перераспределение регионального донорского ресурса, который будет направлен на оказание помощи прежде всего жителям Подмосковья», – отметил Мойсюк.

 

Доноров не хватает

Однако праздновать победу еще рано – запуск программы не имеет смысла ради одной-двух операции, считает врач.

«Эффективность работы зависит не только от успешности проводимых операций – в этом плане наши показатели соответствуют лучшим мировым практикам – но и от количества ежегодно проводимых пересадок. У нас прекрасные специалисты, с финансированием вопрос тоже решается», - говорит Мойсюк.

«Самое узкое место – донорство! Трансплантология невозможна без развитой системы донорства, для становления которой в России предстоит еще очень много сделать», – считает профессор.

 

Сегодня в России катастрофически не хватает донорских органов. По данным ФНЦ трансплантологии, в 2015 году в стране насчитывалось 3,0 донора на 1 миллион населения. По Москве и Московской области эти показатели выше – 11,5 и 6,0 доноров соответственно. Для сравнения, в Испании, являющейся одной из лидеров по числу пересадок в мире, количество доноров составляет около 36-40 человек на миллион граждан, в Хорватии – примерно 50 на миллион, в Белоруссии – 20 доноров.

Уроки донорства

По мнению врача, для достижения таких показателей в России прежде всего необходимо работать над просвещением населения и медицинского персонала.

Как отмечает Ян Геннадиевич, очень немного медицинских работников действительно разбираются в вопросе. Среди медиков встречаются даже такие вопиющие заблуждения, что, если у донора забрали сердце, значит он был еще жив, значит можно было спасти. Эти ошибочные представления обрастают «страшилками», не выдерживающими никакой критики и не имеющими ничего общего с реальностью.

«Решение, сообщать ли о возможном доноре, принимает врач-реаниматолог или главный врач. Делают они это, опираясь на собственные соображения, знания, личные убеждения и даже страхи. Исход ситуации остается полностью на их совести, и никем никак не контролируется», – объясняет Мойсюк.

Нередко, в виду непонимания вопроса, решение сообщить о доноре просто не принимается. При этом в передовых странах несообщение о доноре приравнивается к неоказанию медицинской помощи. Ведь в случае с сердцем, легкими единственным источником органов является посмертное донорство, добавил он.

Отсутствие ответственности врачей за принятое решение по возможному донору ставит под угрозу жизни пациентов, которых можно было бы спасти, обеспечив их донорскими органами. В МОНИКИ работают над исправлением ситуации, врачи-трансплантологи ездят по подмосковным больницам, проводят лекции, разъясняя коллегам медицинские, организационные и юридические аспекты.

Смертельное ожидание

Однако если в случае с болезнями сердца речь идет только о посмертном донорстве, то в случае почечной недостаточности и терминальной стадии болезней печени можно помочь пациентам за счет прижизненного донорства. В МОНИКИ запущена программа по пересадке почки от родственного донора.

 

Как рассказал Мойсюк, в МОНИКИ давно успешно функционирует отделение трансплантации почки, в год выполняется около 40-60 трансплантаций. При этом в листе ожидания института на пересадку сейчас стоят 150-200 человек. Срок ожидания варьируется от нескольких месяцев до 5 лет, в среднем – 3 года. За это время состояние здоровья у пациента может серьезно ухудшиться. При этом ресурсов центра трансплантологии на базе МОНИКИ хватило бы для выполнения до 100 и более операций в год.

Таким образом, при достаточном обеспечении донорскими органамиможно было бы помочь в несколько раз большему числу пациентов и существенно сократить очередь в листах ожидания как по почке, так и по печени.

К сожалению, динамика сегодня совершенно обратная. Пациентам, страдающим хронической почечной недостаточностью, для поддержания жизнедеятельности требуется внепочечное очищение крови при помощи гемо- или перитонеального диализа. Эту процедуру пациент проходит регулярно в диализных центрах. По данным главного трансплантолога Московской области Леонида Бельских, прирост числа пациентов на диализе в Подмосковье ежегодно составляет в среднем 170 человек. Чтобы скомпенсировать хотя бы это увеличение, требуется выполнять около 200 пересадок в год.

Живые доноры

По словам Мойсюка, для увеличения количества операций по трансплантации почки необходимо двигаться в двух направлениях: развивать посмертное донорство и популяризировать прижизненное донорство.

«Прижизненное донорство – очень мощный дополнительный ресурс для обеспечения нуждающихся в трансплантации почки. Еще работая в центре им. Шумакова и видя проблему нехватки доноров посмертно, с 1999 года мы с коллегами начали развивать программу родственной пересадки. В итоге к 2015 году доля пересадок от живых доноров составила не менее 40%. Это означает, что в одном отдельно взятом Центре удалось увеличить количество пересадок почки практически вдвое, то есть в 2 раза больше пациентов получили необходимую помощь. В целом же по России этот показатель не превышает 20%, для сравнения в США этот показатель – 40%, в Голландии – 60%», – комментирует хирург.

 

Ранее в МОНИКИ выполнялись пересадки почки только от посмертных доноров, а с 2016 года начали выполнять операции по трансплантации почки от живых доноров. В сентябре проведены две успешные операции, на данный момент готовятся к пересадке еще 4 пары «донор-реципиент». Главный же парадокс в том, что все эти люди пришли в МОНИКИ самостоятельно, а не по направлению врачей.

Удивительна на этом фоне и другая статистика. На данный момент в Московской области около 2000 пациентов находится на диализе. Не менее 1500 из них могут рассматриваться как кандидаты на трансплантацию – это те, у кого не будет медицинских противопоказаний. Однако суммарно в листах ожидания стоят всего около 300 жителей Подмосковья.

«Получается, что только 20% из тех, кому операция могла бы помочь, рассматривают ее, как возможный способ радикального лечения. Происходит это прежде всего из-за низкой осведомленности не только пациентов, но и врачей», – констатирует Мойсюк.

 

Врачебный саботаж

 

Как рассказал профессор, в других странах, если пациент с почечной недостаточностью стоит перед выбором – идти на пересадку или ходить на диализ, то первое, о чем он информируется – это то, что у него есть возможность пересадки от живого донора. При этом, в отличие от России, круг возможных доноров во многих государствах не ограничивается только генетическими родственниками, это может быть даже друг. У нас же донором не может стать ни супруг, ни приемные родители, ни другие члены семьи, несвязанные генетическим родством.

«В нашей стране, кроме того, что закон серьезно сужает круг возможных доноров, сами врачи не спешат рекомендовать подобные операции», – сожалеет Мойсюк.

 

Придя в МОНИКИ, он разослал письма руководству всех диализных центров Подмосковья с сообщением о том, что институт готов начать работу по пересадке почки от живых доноров. К сожалению, никакой реакции пока на это не последовало.

 

«По ряду причин, начиная от неграмотности и заканчивая простым нежеланием перестраивать работу, многие врачи саботируют развитие прижизненного донорства. Некоторые из них даже считают, что пересадка несильно поможет пациенту, а здорового родственника инвалидизирует. Но это не так. В пользу родственной трансплантации довольно много аргументов», – отмечает врач.

По его словам, если есть живой донор, то можно миновать длительный период ожидания органа, что благоприятно скажется на состоянии больного. Можно выбрать оптимальное время для операции и провести ее планово. Все это значительно повышает шансы на успех, что доказано многочисленными зарубежными и отечественными данными. Статистика свидетельствует о том, что длительный прогноз лучше при трансплантации от живого донора, особенно в случае родственной пересадки. Конечно, могут быть и потери. Врачи не абсолютизируют этот метод, но процент неудач очень невелик, он существенно меньше, чем при трансплантации почки от трупного донора.

 

Дело рук самих больных

Пока работа с врачами не дает заметных результатов, в МОНИКИ стараются информировать пациентов. По диализным центрам Подмосковья распространяется информация о возможности родственного донорства. И пациенты начали обращаться в МОНИКИ сами.

 

«Люди хотят помочь своим близким, улучшить, а может быть, даже спасти их жизнь. И речь ни в коем случае не идет о принесении себя в жертву. Безусловный принцип таких операций – обеспечение безопасности донора», – подчеркнул ведущий хирург МОНИКИ.

 

По его словам, недостаточно лишь добровольного желания родственника отдать свою почку. Он проходит очень строгое, серьезное и всестороннее медицинское обследование. Около 40% потенциальных кандидатов отвергаются. Трансплантация проводится только после того, как консилиум врачей приходит к выводу, что, во-первых, удаление одной почки не нанесет ущерба здоровью донора, и, во-вторых, что эта пересадка будет целесообразна для реципиента. Проводится очень серьезная работа по выбору пары. К счастью, люди начинают это понимать, заключил специалист.